На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Спасибо брат!

62 подписчика

Свежие комментарии

  • Думанская Наталья
    Ошибка в статье. Имя дочери Нины не Татьянка, а Наташа. Татьяна - это сестра-близнец Нины (тоже умерла несколькими го...Служащая ИВАНОВА ...

Полковник ТОРШИН Юрий Николаевич

Светлой памяти полковника ТОРШИНА Юрия Николаевича посвящается...

3120912_10 (493x700, 186Kb)



"ТРИДЦАТЫЙ" НА СВЯЗИ!"


30 ноября 2010



ЗАДАЧА - СПАСТИ ЛЮДЕЙ!


— Как проходил штурм Белого дома?
— А штурма как такового не было. После гибели Гены Сергеева мы начали проникать внутрь и поэтажно зачищать здание. На пути встречали и военных, и гражданских, и священник там был. Осматривали встречных на предмет нахождения оружия, если его не было, то давали проводника, который и выводил их на фильтрационный пункт.

3120912_10_1_ (700x466, 72Kb)


— Была отнюдь не жесткая зачистка, как кому‑то хотелось бы.
— Хочу сказать, что та группа, с которой я шел (Саша Голембевский, Сережа Кривошеев, Валера Васильев и другие), не произвела ни одного выстрела. Выходили на людей, а те уже были настроены — идет, дескать, «Альфа» и начнет сейчас всех стрелять. Не поверите, но кто‑то на коленях стоял, кто‑то просто поднимал руки и кричал «у меня нет оружия».

3120912_11 (700x469, 49Kb)


— Юрий Николаевич, наверное, только потом пришло осознание, что фактически Вы участвовали в локальной гражданской войне, которая вспыхнула в самом центре Москвы?
— Да, абсолютно согласен. То, что происходило тогда, можно назвать гражданской войной или ее гранью. Можно, хотя и сложно, себе представить, что бы было, если бы Группа применила оружие, тем более — убит Гена Сергеев. «Альфовцы» могли (как кто‑то предполагал, а может, и надеялся) озлобиться и абсолютно без разбора расстреливать толпы ни в чем не повинных людей, просто из мести. А ведь люди туда попали по разным причинам: одни за компанию, другие по своим политическим убеждениям, третьи для того, чтобы поддержать Руцкого и Хасбулатова.
Нам в то время помогали сотрудники «Вымпела», по второй волне за нами шли внутренние войска, та же самая милиция. Слава Богу, все было прекращено и, действительно, что называется, без единого выстрела с нашей стороны. Возможно, тогда на нас возлагались несколько иные функции: использовать нас как репрессивный аппарат, кого‑то уничтожить, кого‑то расстрелять, и концы в воду. Тем более, тогда было сложно отделить чужого от своего, но мы разобрались.

3120912_12 (700x462, 83Kb)



"ПРИВЕТ, ПОКОЙНИЧКИ!"


— Вы сказали, что никогда такого не видели, но ведь за Вашими плечами еще «Норд-­Ост», и там тоже были люди, которые, к несчастью, не вернулись домой. Да?
— И, тем не менее, я не видел столько крови… Я не видел такого количества погибших детей. А «Норд-­Ост»… Да, там тоже могло случиться что‑то подобное. Слава Богу, штурм был запланирован и расписан до мелочей — и у сотрудников «А», и у сотрудников «В» были определены свои точки, коридоры, места проникновения и т. д. Несанкционированного взрыва, как в спортивном зале школы Беслана, в «Норд­-Осте» не произошло, там все шло некой ступенчатой чередой.

3120912_13 (700x525, 61Kb)


— Сотрудники, которые входили в Театральный центр, понимали, что являются смертниками? Если закольцованная система взрывчатки, установленная в зале, сработает, то все просто рухнет, и вы останетесь под дымящими руинами?
— Конечно! Но это понимаешь при любой операции. Для этого сотрудников готовят и психологически, и физически. Они осознают, что рискуют жизнью, забывая, что дома ждут жена, дети, родители, — просто выполняют свою задачу.

— Вы лично, как командир, говорили какие‑то слова сотрудникам отдела после поступления общего приказа на штурм?
— Нам был уже определен участок, по которому мы должны были продвигаться, знали, куда войти и что делать. Это непосредственно была та комната, в которой находился Бараев, отсюда он давал интервью, которое было показано по Центральному телевидению. У меня было где‑то шестнадцать-­восемнадцать сотрудников отдела, т. е. половина, остальные занимались работами по обеспечению доставки газа в подвальное помещение.
Рядом находился госпиталь ветеранов Великой Отечественной войны. Пациентов эвакуировали, и палаты были отданы нам — чтобы бойцы могли час-­полтора отдохнуть, привести себя в порядок, пополнить боекомплекты, переодеться, подготовиться к штурму. У меня с собой была бутылка виски. Скажу, откуда она появилась. Приехал Алексей Филатов, он на тот момент был слушателем Академии ФСБ. Приехал, но душа‑то горит, рвется в бой, но куда же в бой? Ни бронежилета, ни автомата. Да и кто возьмет на себя такую ответственность — поставить его в боевые ряды?!
Постояли, покурили. Алексей привез нам бутерброды или пиццу поесть, чтобы как‑то поддержать нас, и бутылку виски. Не бутылку же молока ему привозить?! Я говорю Мамошину Стасу, разлей, мол, всем по чуть‑чуть, — что там бутылка 0,7 на двадцать человек? — сколько каждому досталось, можете посчитать. Гена Соколов говорит: «Юрий Николаевич, скажите нам что‑нибудь ободряющее, напутственное». — «Что вам сказать? Вы ребята обученные, прошли огонь и воду! Что вас подбадривать? Все взрослые мужики».
Ну, и в шутку возьми и скажи: «Привет, покойнички!». Помню, у всех челюсть отвисла. Молчат, глядят на меня. «Что вы так смотрите? — спрашиваю подчиненных. — Знаете же, на что идете, и я иду вместе с вами. Коль так, с этим надо смириться, буквально через минуту мы это забудем — перед нами уже стоит задача, и задача сложная. Будем ее выполнять».
Да, жестко! Но, может быть, эти‑то слова и подбодрили, тем более, что сказаны были со смехом.

3120912_14 (604x403, 25Kb)


— Как долго длилась пауза между занятием исходных позиций и тем моментом, когда прозвучала команда «на штурм»?
— Я думаю, минут пятнадцать-­двадцать.

— О чем Вы думали в этот момент?
— Во всех операциях это, наверное, самое тяжелое время после занятия исходного рубежа. Потихоньку выдвинуться, потихоньку проползти, подкрасться, замаскироваться… И вот этот промежуток времени, когда докладываешь по радиостанции: «исходный рубеж занял», а в ответ: «ждите команды», и до команды «штурм» — кажется, идут часы, часы, часы.
Ждешь каждую секунду, что по радиостанции скажут: «Пять, четыре, три, два, один — штурм!». Так можно прождать пять, десять минут, но находиться в таком стрессовом состоянии ожидания «натянутой струной» очень сложно. Думаешь, ну побыстрее уж, чтобы не перегореть, тем более настрой такой. Все в голове держишь: дойти туда‑то, повернуть налево, повернуть направо.
…По «Норд­-Осту» мы заранее проработали этот рубеж, куда должны были проникнуть, где находился Мовсар Бараев.

— В ДК «Меридиан» возле метро «Калужская»?
— Да, в ДК «Меридиан», совершенно правильно. И вот, когда уже идешь на операцию, больше работает, пожалуй, не голова, а отработанные движения мышц рук, ног…

3120912_15 (604x453, 32Kb)


ОХОТА НА БАРАЕВА


— Какова была ваша исходная позиция?
— Если смотреть на центральный вход, то с левой стороны можно увидеть пожарную лестницу. Чтобы проникнуть на нее, нам надо было сначала спуститься в подвал и оттуда по этой лестнице подняться на третий этаж.

— И оттуда вы действовали?
— Заняли позицию, доложили. Впереди нас забаррикадирован огромный витраж с вложенным взрывным устройством. Нам оставалось только по команде «штурм» разнести всю эту баррикаду, чтобы проникнуть уже в центральный вход на третьем этаже.

— То есть все произошло по плану?
— Да.

— И сразу начался огневой контакт?
— Да, как только за угол вышли, непосредственно к самому киноконцертному залу, начался огневой контакт. Но нас интересовала комната слева, в которой находился Бараев… Как вычислили? Нам, конечно, помогла та пленка, та запись, на которой, помните, Бараев давал интервью.

— Съемка НТВ?
— НТВ, да и беседа с этими операторами, которые ходили брать интервью у Бараева, если это можно так назвать. Они нам четко по схеме показали место расположения этого помещения. Возникло предположение, что оно является у него как бы штабом, где он должен находиться, — так оно и оказалось.
Мы вычислили эту комнату и уже целенаправленно шли туда. Другим подразделениям была поставлена задача зайти со стороны сцены, с боковых входов, с подвальных помещений… Т.е. каждому отделу, каждой боевой группе был «нарезан» свой участок.
…Как только мы подошли к этой комнате, сразу встретили огневое сопротивление.

— Стреляли из автоматов?
— Да. Открыли дверь, внутри — кромешный мрак. Комната буквой «Г» с лифтовой шахтой, раньше там хранились продукты для буфета Дома культуры, в общем, складское помещение… и сразу же шквал огня в открытые двери.

— Бронещитом не прикрывались?

— Нет, мы открыли дверь, оттуда прозвучало несколько выстрелов, наверное, шесть-­восемь сотрудников открыли огонь. Там что‑то хлопнуло, что‑то загорелось…

— Чем светили, фонарями?
— Да, фонарями. Только я сделал полшага вперед, как раздался хлопок гранаты — чека отлетела, а сама граната еще не взорвалась. Я быстро ретировался, и тут произошел взрыв, и часть осколков — четыре штуки — попали мне в правую руку.

— Это бандиты кидали?
— Сложно сказать. Бой идет! Осколок один до сих пор остался там, но ничего, не мешает, слава Богу. Кость не была повреждена, артерии не перебиты.
Когда стрельба прекратилась, мы с фонарями вошли в комнату — там оказалось два трупа, один из них Бараева. Второй — его помощник. Мы их вытащили, положили на пол. Достойный конец для них. Были расставлены точки над «i», главарь уничтожен. В этот момент шел серьезный бой, некоторые группы террористов еще сопротивлялись…

3120912_17_1_ (700x394, 70Kb)



В СХВАТКЕ СО ВРЕМЕНЕМ


— Перед началом штурма вы делали уколы антидота?
— На кого‑то они возымели действие, на кого‑то нет, и после спецоперации ряд сотрудников, порядка восьми человек, находились в госпитале на излечении — траванулись газом!
Двери в зал были открыты, чувствую — газ, но хотя мы все имели противогазы, не надевали их. Во­-первых, в них достаточно тяжело работать, стрелять, теряется видимость — обзор слева, справа. И я дал команду двум сотрудникам, фамилии их называть не буду, — они до сих пор служат — бить стекла и резать огромнейшее полотно на фасадной части перед главным входом, где написано «Норд­-Ост».

— Для чего?
— Чтобы создать сквозняк, чтобы как можно быстрее газ вышел из зала, тем более, туда уже были открыты двери. Сначала‑то разбили стекла и витражи, — думал будет достаточно, — а сквозняка нет. Пришлось резать полотно, оно плотное, пропитанное масляной краской, и создает такой парниковый эффект вроде целлофановой пленки. Выскочили и начали ножами его резать, потом я смотрел, корреспонденты снимали непосредственно сам штурм со стороны фасада центрального входа, и как там режется это полотно, и кусками отскакивают слова «Норд-­Ост». Сквозняк, наверное, сыграл свою роль, помог и нам работать в зале, и выжить заложникам, не всем, к сожалению.
Бой был достаточно быстрый, скоротечный. Сработали все подразделения просто великолепно — каждый на своем участке. Бандиты были уничтожены, наверное, в течение десяти­-пятнадцати минут. Может, даже и меньше. Ну, а затем, оставив боевое охранение внутри, мы бросили все силы на то, чтобы вынести людей.

— Это была инициатива, рожденная на месте, изначально она не оговаривалась?
— Не оговаривалась. Мы не знали, как сработает газ, что там будет. Решение было принято на месте, я даже не помню, кто стал инициатором. Сотрудники сами, сознательно, пошли на это, видя бедственное положение людей.
Террористов можно было сразу отличить от заложников, от тех зрителей, которые там находились. И наши сотрудники молча снимали бронежилеты и разгрузки и на себе вытаскивали людей, живых, и мертвых, и укладывали прямо на ступеньки перед центральным входом — кто‑то дышал, кто‑то уже нет. Тут же подъезжали машины «Скорой помощи».
Появилось МЧС, но без нашей команды они не могли зайти внутрь. Но, в основном, всех, кто там находился, во всяком случае, большую часть, вынесли сотрудники Центра специального назначения. Причем не выбирали, дышит или не дышит, первого попавшегося человека брали и несли на себе, а если он был достаточно крупный — то тащили вдвоем.
Помню, взвалил какого‑то мужчину, а у меня еще кровь шла, но я как‑то не чувствовал этого — кость не задета. А кровь идет и идет (после уже доктор оказал помощь, перевязал руку, сделал укол). Вынес, положил этого человека на ступеньки, откачиваю, пытаюсь сделать искусственное дыхание. Сзади голос, оборачиваюсь — С. К. Шойгу, мы с ним до этого уже были знакомы по Ботлиху, и он говорит: «Юра, не мучайся, он, к сожалению, умер…»
Заложников вынесли за минимальное количество времени, наверное, бой длился больше, чем сама эвакуация. Да, конечно, погибло достаточно большое количество людей — ни для кого не секрет, что газ сыграл свою печальную роль. Но я, например, нахожу объяснение в том, что могло быть и хуже, и намного хуже, если бы сработали (все видели, наверное, документальные съемки) те взрывные устройства, которые были установлены.

3120912_16_1_ (520x390, 36Kb)



БУТЫЛКА "ХЕННЕСИ"


— Те «шахидки», которых все‑таки не усыпил газ, — они, выходит, растерялись?
— Большинство было уничтожено на месте. Сложно сказать, почему остальные не привели в действие взрывные устройства, — я не могу дать объяснений. У каждой находился пояс, в котором, наверное, находилось в тротиловом эквиваленте до килограмма взрывчатки. В помещении боевой славы «Альфы» есть один такой пояс, напичканный шарикоподшипниками.
…Люди погибли, вот что очень жаль, это самая большая потеря — смерть ни в чем не повинных людей. Газ на всех по‑разному действует. Мы использовали антидот, но даже этот антидот не на каждого сотрудника подействовал положительно.

— Не смог защитить?
— Нет, не смог, и, повторюсь, многие наши сотрудники все‑таки попали в госпиталь. А люди, находившиеся в зале, какие страдания перенесли!

— Гипотония, ведь трое суток просидели.
— Плюс стресс, отсутствие еды и воды в достаточном количестве. И газ. Если взять, к примеру, обычную хирургическую операцию, всегда перед ней приходит врач­-анестезиолог и задает больному вопрос: как ваш организм реагирует на лекарства, переносимость их? То есть специалист принимает решение, какой давать наркоз и давать ли вообще. Если слабое сердце, он может отказаться от общего наркоза и т. д. А тут — какие вопросы, какие выяснения?..
Штаб и наши сотрудники выстраивали линию нападения, используя усталость и напряжение самих террористов к этому времени. В нужный момент было выбрано нужное время. Но затягивать операцию по освобождению заложников не представлялось возможным. Неизвестно, как они повели бы себя, тем более понимали, что находятся в безысходном положении, что их требования не будут выполнены: прекращение войны, вывод войск из Чечни т. д. Они могли бы пойти на самопожертвование и привести свои взрывные устройства в действие.
И здесь прослеживается не только хорошая работа спецназа, но и грамотный, хороший расчет всех служб штаба и его предварительная работа. Надо было дать нам возможность изучить обстановку, ведь такого объекта как «Норд­-Ост» за всю, наверное, мировую историю не было, как не было проведено и аналогичной операции. Не зря же мы нашли «Меридиан», в котором тренировались, — эти здания строились по единому плану: изучали входы, выходы, прорабатывали несколько вариантов штурма.
В данной ситуации не позавидуешь руководителю, который готов взять на себя такую ответственность, это все равно, что положить голову на плаху. Он, конечно, рассчитывал на то, что все вспомогательные структуры хорошо и четко сработают, но, тем не менее, риск был достаточно велик. Этим руководителем был Проничев Владимир Егорович, Герой России. Бремя ответственности разделил с ним Тихонов Александр Евгеньевич.
Проничев был руководителем всего штаба, а Тихонов непосредственно отвечал за силовиков, за Центр спецназначения. В результате наш вариант штурма был лучший — учитывая то, что еще могло произойти.

3120912_18I (339x507, 63Kb)



— Заключая тему «Норд-­Оста», скажите: откуда взялась бутылка «Хеннеси» в руке убитого Бараева?
— Меня самого это удивило, когда впоследствии увидел документальные кадры. Дело в том, что не было у убитого никакой бутылки, это потом уже корреспонденты «откровенно рассказали», что Бараев находился в этой комнате и попивал там коньяк. «Хеннеси» кто‑то подставил. Не хочу ни на кого грешить, но, во всяком случае, когда я подводил и показывал уничтоженного Бараева, — и Лужкову, и Шанцеву, и Шойгу, — никакой бутылки не было. Видимо, потом кто‑то пошутил, может быть, внутренние войска, которых поставили на зачистку, или еще кто‑то…

— Неудачная шутка.
— Согласен.

( продолжение следует )

Автор: Ольга Егорова
"СПЕЦНАЗ РОССИИ"

Картина дня

наверх