с разрешения сотрудников музея
памяти воинов - интернационалистов "Шурави"
и лично директора музея, Салмина Николая Анатольевича.
РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ СВЕРДЛОВСКАЯ ОБЛАСТЬ
КНИГА ПАМЯТИ
Мне кажется, порою, что солдаты,
с кровавых, не пришедшие, полей,
не в землю нашу полегли когда-то,
а превратились в белых журавлей.
ВАЛИМХАМАТОВ Данис Фанавиевич (13.04.1966 - 18.04.1987) Данис Валимхаматов родился 13 апреля 1966 года в городе Свердловске.
Окончил восемь классов средней школы № 98, затем учился в профтехучилище № 61. Родные Даниса вспоминают:
"...Учился хорошо, занимался в ансамбле, играл на гитаре, занимался спортом, был вежлив и всегда в кругу друзей..."
После окончания училища Данис работал помощником машиниста электровоза на Свердловской железной дороге.
В армию Даниса призвали 9 ноября 1985 года. С апреля 1986 года он служит уже в Афганистане, во 2-м батальоне 66-й отдельной мотострелковой бригады (в/ч п/п 93992, Джелалабад) на сторожевой заставе в провинции Кунар. Командовал минометным расчетом.
18 апреля 1987 года застава подверглась сильному обстрелу противника. Отражая нападение моджахедов, сержант Валимхаматов умело руководил действиями своих подчиненных. Ведя огонь из миномета по позициям нападавших, его расчет уничтожил несколько пулеметных точек противника. Но сам Данис в этом бою погиб.
Посмертно награжден орденом Красной Звезды. Похоронен на Северном кладбище Екатеринбурга. Имя Даниса Валимхаматова носит один из электровозов. В депо станции Свердловск-Пассажирский и на здании школы № 98 установлены мемориальные доски с его именем. В поселке Садовый г. Екатеринбурга, где проживает мама Даниса – Ануза Галимзановна, одна из улиц названа именем Д.Валимхаматова.
НА УЛИЦЕ ИМЕНИ СЫНА
Этот небольшой дом в пригороде Екатеринбурга – обычный среди других на улице имени Д. Валимхаматова. Но каждый житель поселка Садовый знает: отсюда ушел в армию Данис Валимхаматов, сложивший голову в Афганистане. И все же семейный очаг не погас, душевным светом и теплом по-прежнему влечет к себе добрых людей. Здесь живут Ануза Галимзяновна и Фанави Валимхаматович Валимхаматовы – родители погибшего солдата.
Обелиск в горах, близ Пакистана
Давно отбушевали вихри и страсти афганской войны. Но этот обелиск в горах Асадабада, всего в 6 километрах от Пакистана, для пожилых родителей – непроходящая печаль сердца. На этом месте 18 апреля 1987 года погиб их любимый сын Данис, или Дима, как нередко звали его сослуживцы и друзья.
«Здравствуйте, родные Димы! Сегодня мне передали ваше письмо. Я – командир огневого взвода, в котором он был командиром миномета, - писал родителям сержанта Даниса Валимхаматова старший лейтенант Падулин в далеком теперь 1987 году. – Ваш сын выполнял задачу в составе минометного взвода. Мы поддерживали мотострелковую роту. В то утро душманы открыли массированный огонь по городу Асадабаду с реактивных установок. В это время мы находились в горах Маравар, отметка 1717, в 6 километрах от Пакистана и корректировали огонь нашей артиллерии по реактивным установкам моджахедов. Душманы обнаружили нас и в 12 часов 15 минут начали массированный огонь по нашей точке. Дима, четко командуя расчетом, уничтожил один миномет противника. Но в 12 часов 30 минут открыл огонь второй миномет душманов...
Они погибли на моих глазах: Дима, наводчик рядовой Х. Абдураупов, младший сержант А. Ядов. В этот день мы потеряли троих товарищей, друзей.
Дима был настоящим командиром и настоящим человеком. Вражеская мина оборвала его жизнь, он погиб на боевом посту.
27 апреля 1987 года мы отомстили душманам за Диму и других ребят. В этот день мы уничтожили более 50 душманов и 2 реактивные установки. Вот так все было. Очень тяжело терять друзей, с которыми встретился здесь, в Афганистане».
Скорбь родных была смягчена вниманием и состраданием сослуживцев Даниса, которые понимали: для родителей, братьев и сестер любая весточка, фотография, небольшой рассказ о дорогом человеке одинаково важны. Не случайно в семье Валимхаматовых оказалось два снимка обелиска. Один, почти год спустя, прислал замполит батальона капитан Александр Чистяков, не знавший Даниса при жизни, но сердцем и совестью боевого офицера откликнувшийся на письмо матери: «Вашего сына мне знать не довелось. Но, перебирая бумаги, увидел Ваше письмо. Высылаю Вам фотографию обелиска, поставленного на месте гибели ребят.
Обстановка у нас пока остается сложной. Продолжаются массированные обстрелы застав и батальона. Гибнут наши товарищи, но память о них остается в наших сердцах».
В горе родителям одно утешение – людская память о сыне. «Знать бы доброго человека, поставившего обелиск нашему сыночку», - не раз говорили они между собой. И вдруг будто лучик света – весточка из деревни Рябиновка Горьковской области! «В армии я был Данису лучшим другом, - писал Андрей Гришаев. – Я не поверил, узнав о его гибели. Буквально встретил его 13 апреля, когда поднимался к ним на заставу. Я лично поставил Данису памятник, делал его три дня. Помогал мне парнишка Сережа Майданник, украинец. Потом мы сфотографировались. Вот именно на этом месте лежал Данис. На памятнике мой автомат, а сам я стою наверху от него».
«Привет с Асадабада, Мараварского поста»
В своих письмах из Афганистана слово «Мама» Данис писал с большой буквы. Это поразительно! Еще в Ашхабаде, куда незадолго до отправки сына из учебного центра в Афган приехала Ануза Галимзяновна с его старшими братьями Фанисом и Талгатом, он в минуту расставания заплакал. Но не будем винить в слабости наших мальчишек, которые, видимо, предчувствовали свою короткую дорогу. А кто на белом свете дороже Мамы, с которой мы связаны душевной нитью. Плакала и она. Данис строго наказал братьям: матери об Афганистане не говорить.
Если бы она тогда знала! Не два, а сколько угодно дней провела бы рядом. Утешила, отмолила бы беду. Но в 97-м цеху Уралмашзавода ее отпустили на короткий срок, а нарушать трудовую дисциплину она, как совестливый человек, не могла.
«Неужели в Монголии есть обезьяны и такие дикованные фрукты?» – думала Ануза Галимзяновна, получая письма от Даниса. Мучаясь сомнениями, поговорила с учительницей, учившей еще старших сыновей. «Нет, - честно ответила пожилой педагог. – Скорее всего, он – в Афганистане».
«Меня не обманешьДанис, - сразу написала она на адрес его полевой почты. – Ты, сынок, попал в Афганистан». Ах, как жаль, что не сохранила его ответ. Два листа нежных слов в успокоение! И до сей поры обливала бы эти строки слезами материнской любви. Увы, национальные традиции татар не велят хранить письма. Но и те, что вопреки всему остались, согревают душу и сердце, родниковой водой омывают выплаканные от горя глаза.
«Мама, за меня не переживай. У меня все хорошо, лучше не бывает. Клуб у нас открытый, фильмы показывают на улице. А ночью здесь так хорошо, прохладно, ветерок дует, и ночь светлая такая, красиво! – писал Данис. – Почти целыми днями отдыхаем. По вечерам занимаемся спортом. Мне Фанис написал, что вы собираетесь ехать в Сочи. Ты, Мама, денег не жалей, посмотришь юг, а то дальше Балтима никуда и не ездила. Смотрю на фото, где Мама что-то готовит, думаю, вот сейчас возьму что-нибудь поесть домашнее, да никак не получается».
Знали бы родные, в какое проклятое место попал их Данис. Здесь, в районе Асадабада, в нескольких километрах от границы с Пакистаном, 21 апреля 1985 года в Мараварском ущелье почти полностью погибнет рота спецназа, попавшая в засаду. А через шесть дней, неподалеку от Маравар, на сопредельной пакистанской территории в учебном центре моджахедов Бадабере вспыхнет восстание советских и афганских воинов, находившихся в плену. Захватив склад с оружием и боеприпасами и заняв круговую оборону, они долго оборонялись от пакистанских регулярных войск и афганских мятежников, уничтожив около двухсот из них. Восставших расстреляли прямой наводкой из пушек. И, видимо, уже никто не узнает, отчего взорвался склад – то ли сдетонировали боеприпасы, то ли русские солдаты, видя всю безысходность своего положения, взорвали себя сами...
Знал ли обо всем этом сам Данис? Конечно, знал. Потрясенные услышанным, он и его ребята из минометного расчета не сомневались, верили, что в трудную минуту они не дрогнут. И не дрогнули. Нет, Маравары – не только преисподня ада, не только военная драма. Горы Асадабада – это боевой дух, символ стойкости и мужества наших солдат и офицеров. Здесь был первый рубеж.
«Счастливый» – мне говорят...»
«Напечатали в газетах, что будут выводить 6 полков в Советский Союз. Ну, а я буду дослуживать здесь до конца», - писал Данис родным 12 августа 1986 года. Молодому пареньку оставалось еще жить восемь месяцев, и думы его были самые земные. Он ласково обращался к младшей сестренке Альфие: «Ты мне пишешь письма и порою делаешь много ошибок. Учись хорошенько русскому языку. Дома Маме помогай, заставляй папу – пусть тоже помогает. Не давай Маме поднимать что-нибудь тяжелое, а то я ее знаю: она совсем за собой не следит».
«Какой ласковый сынишка!» – с нежностью думала мама. Вот и муж, наверное, больше всех его из пятерых детей любит и уважает. За спокойный нрав и добрый характер, за трудолюбие и заботу о хозяйстве. Сынок-то в письмах успокаивает, что кормят их хорошо, а как похудел! На фотографии не скроешь. Да и откуда взяться хорошему питанию в чужих и холодных горах. Сам же пишет: «Подняли нам на пост в горы двигатель, который вырабатывает электрический ток. Вот уже 10 месяцев сижу в горах и не вижу электросвета, а вчера увидел я этот свет и смотрел на него такими удивленными глазами, как будто никогда его не видел. Я даже себе представить не могу, как домой приеду. Наверное, буду удивляться всему".
Еще там, в Ашхабаде, она варила его любимый борщ. И даже бандероль смогла передать к его последнему дню рождения – 13 апреля 1987 года, за пять дней до гибели. Как радовался подарку сын, как благодарил в письме: «Сегодня понедельник, 13 апреля, у меня день рождения. Самое главное, получил от вас большой подарок. Приехал командир взвода из Союза и привез бандероль.
Все парни так удивились, говорят: «Служишь в Афганистане и получил из дома посылку в день рождения, счастливый!» Я одел сразу же струны на гитару и начал играть. У меня от радости слезы из глаз пошли. Играю и думаю, что когда-то на этих струнах играл дома, а сейчас - в Афганистане.
Справили очень хорошо, запомню этот день рождения на всю жизнь. Никогда еще не справлял так хорошо, как здесь».
Молитва, охраняющая дом
Материнский труд – самый тяжелый на свете. Вместе с мужем Ануза Галимзяновна воспитала пятерых детей. Это настоящий подвиг, учитывая, что ни жилья, ни достаточных денег у семьи не было, хотя трудились родители не покладая рук. Сырая, 11-метровая без удобств комната – все, что имели они после рождения Даниса – их четвертого ребенка. В том же, 1966 году, и начали строить свой дом.
Фанави Валимхаматович после тяжелой смены на кирпичном заводе возводил стены, делал крышу. Под стать ему была жена Ануза – работящая женщина, содержавшая в чистоте детей. Бывало, придет она после второй смены - вся уставшая и разбитая. Но взлянет с любовью на спящих Фаниса, Талгата, Фалюзу, Даниса, Альфию, и силы возвращались вновь, чтобы постирать, приготовить завтрак.
«У меня все дети не курят, не пьют, - с гордостью говорит Ануза Галимзяновна. – Я воспитывала их в строгости, как воспитывала меня мама, одна поднимавшая воьмерых детей после гибели отца на фронте. Из всех ребятишек Данис был самый ласковый, никогда не жаловался на то, что много приходится заниматься домашним хозяйством. Все успевал. С восьми лет играл на гитаре, выступал в ансамбле поселкового клуба. Жалостливый сынишка был. Всю жизнь я промучалась хронической ангиной. Он как-то признался мне: «Мама, мне приснилось, что ты умерла. Лучше я сам умру, чем ты». Никому не дай бог пережить своих детей».
Едва мать опомнится от горя, как через восемь лет после гибели Даниса трагически уйдет из жизни старшая дочь Фалюза, у которой осталось двое сыновей. Но в тот скорбный день похорон Даниса они были еще все вместе, поддерживая друг друга. Весь большой поселок провожал в последний путь их сына и брата. Остановили работу совхоз, два завода, родная для Даниса 98-я школа. Ануза Галимзяновна почти не слышала тех пронзительно нежных и хороших слов о ее сыне, которые говорили учители, работники локомотивного депо, в котором до армии больше года трудился помощником машиниста электровоза ее Данис.
А люди говорили о необходимости увековечить память о мужественном воине, погибшем в бою. Спасибо им всем. За память. За верность. В апреле 1999 года постановлением главы города Екатеринбурга их родная улица названа именем сына. А еще 11 декабря 1987 года на Свердловской железной дороге стал ходить электровоз имени Даниса Валимхаматова. Проводить в первый рейс электровоз с именем погибшего «афганца» пришли родители, учащиеся СПТУ-61, где когда-то учился паренек, работники депо. Правда, потом, когда локомотив ушел в ремонт, его перекрасили и ... забыли восстановить именную надпись. Горевали родители, возмущался весь коллектив бригады Свердловского резерва проводников, обратившийся с письмом в газету «Уральский рабочий», которая опубликовала материал в защиту памяти солдата. Но, видимо, перестроечное рвение заставило предать забвению афганскую войну, не пощадило эту память.
И все-таки Даниса помнят, чтят память о нем. Каждый год 18 апреля в 98-й школе у стенда, посвященному Данису, проходит митинг, собираются все, кто знал и любил его. «Когда мой сын Максим пошел в первый класс, мы с ним 1 сентября были у памятного уголка, где на нас смотрел Данис, навсегда оставшийся для меня ласковым старшим братом, юным и молодым», - рассказывает Альфия.
Мемориальная доска есть и в локомотивном депо, куда тоже приходят родные и близкие.
«Все нас уважают, никто слова плохого не скажет о нашей семье, - говорит Ануза Галимзяновна, которая прожила с мужем почти полвека, подняла пятерых детей и семь внуков. – Правда, болезни измучали нас. Меня беспокоят сердце, печень, почки. Муж травмировал руку на производстве, уже будучи на пенсии. Но трудимся по мере сил. Не люблю, кто лентяйничает, хочу жить чисто, хорошо. Вот и внучок, родившийся от русского зятя, говорит мне, чтобы правильно произносила слова по-русски. А я заставляю его учить татарский язык. Жизнь ведь не остановишь.
Трудно нам, я каждый день молюсь за директора «Таганского ряда» Виктора Николаевича Тестова и за всех, кто с ним работает. Если бы эти добрые люди ни помогали, очень тяжко пришлось бы нам».
Над входом в большую комнату в доме Валимхаматовых висит мусульманская молитва о сохранении дома, домашнего очага.
И рядом – портрет Даниса с его мягким и добрым взглядом. Как хрупко человеческое счастье! Как больно сознавать, что сын больше не обнимет, не согреет ласковым словом, не утешит в старости.
Но здесь его отчий дом, а значит, он сам незримо всегда рядом с родителями. Плывут над домом облака, шумят ветра и дожди. Не из той ли вы пришли далекой стороны, где сложил голову Данис. Там и сегодня, если уберегся от черной мести душманов, стоит скромный обелиск с пятиконечной звездой.
Ирина МАЙОРОВА
ВЛАСОВ Сергей Юрьевич (03.06.1960 - 03.08.1980) Сергей Власов родился 3 июня 1960 года в Свердловске. Учился в школе №17, а затем в кулинарном профтехучилище №120. По окончании ПТУ работал в кафе. В 1978 году Сергея призвали в армию. Вначале служил танкистом в Группе советских войск в Германии. Дальше судьба распорядилась так, что в январе 1980 года Сергей оказался среди тех, кого назвали "ограниченным контингентом". Он писал домой: "...Служба у меня идет нормально, вот только в ней произошли небольшие изменения. Теперь я служу не в ГСВГ, а в другом месте, на передовых рубежах нашей Родины СССР..." Это был Афганистан, г.Кундуз (201-я мотострелковая дивизия, 783-й отдельный разведывательный батальон, в/ч п/п 53336). Из письма родителям: "...До приказа осталось шестьдесят дней. Вот приеду домой, расскажу и о ГДР, и об Афганистане, всего в письмах не напишешь... Скорее бы..."
3 августа 1980 года разведвзвод, где заместителем командира был сержант Сергей Власов, попал в засаду в горах. Сергей организовал оборону. Почувствовав, что "духи" обходят сверху и сзади, скомандовал ребятам отходить. А сам сразу получил ранение в голову. С Сергеем остался один боец. Хотел остаться и Саша Гутов, он-то и расскажет родным об этом бое. У Саши семья и ребенок, и Сергей не дал ему задержаться: "Назад! Я прикрою..." Вдвоем они держали душманов, пока товарищи не отошли. Самим отходить было некуда. Когда убили напарника Сергея, мятежники решили взять живым хотя бы одного из "шурави". Израсходовав боеприпасы, Сергей взял гранату из руки убитого товарища и, подпустив душманов поближе, сорвал чеку...
Сержант Сергей Власов посмертно награжден орденом Красной Звезды. Похоронен в Екатеринбурге на Нижнеисетском кладбище. Отец Сергея, Юрий Георгиевич, живет в Екатеринбурге.
"СНАЧАЛА Я НЕ ВЕРИЛА, СЫНОЧЕК..."
Поздравление от сына с днем рождения Тамара Максимовна получила после известия о его гибели в Афганистане. Спустя годы в истосковавшемся материнском сердце родятся поэтические строки, первые и единственные в ее жизни. Стихотворение-боль! Стихотворение-крик! Стихотворение-плач, посвященное Сереже:
Сначала я не верила, сыночек,
Что больше нет тебя, не будет никогда.
И проверяла почту очень часто,
По-прежнему все весточку ждала.
Если б только знал, Сережик милый,
Как мама стосковалась за тобой,
Но изменить она ничто не сможет.
Так, видно, предназначено судьбой.
Кто не испытывал ту горькую утрату,
Кто не терял сынов своих,
Тот может осмеять меня жестоко
За мой нескладный материнский стих.
«Ты уцелеешь! Я прикрою…»
Для 783-го отдельного разведывательного батальона 201-й мотострелковой дивизии 3 августа навсегда останется Днем траура. Скорбная дата начнет свой отчет с 1980 года, когда под Кишимом попавший в засаду разведбат потеряет 45 бойцов. Окруженные превосходящим противником, советские солдаты стояли до конца. Но даже в этом сонме героев подвиг сержанта Сергея Власова заставляет склонить голову перед необыкновенной высотой человеческого духа русского паренька, навсегда оставшегося двадцатилетним.
…«Духи» нависали над разведвзводом - черным крылом. Они были всюду, и всюду – кинжальный огонь. Сержант Власов, наиболее опытный из бойцов, приказал: «Раненым отходить в укрытие». А сам с парнишкой из Ленинграда встал насмерть на пути моджахедов. Но он был еще жив и крикнул Саше Гужову, пытавшемуся вернуться: «Назад! У тебя жена и маленький ребенок. Ты уцелеешь! Я прикрою».
Солдаты, раненные и контуженные, укрылись под небольшим мостом через горный арык. Короткая жизнь Сережи отсчитывала последние мгновения. Уже лежал убитый парнишка-ленинградец с гранатой в мертвой руке. Сам сержант Власов, раненный в голову и расстрелявший остатки патрон, ждал подходящих к нему душманов. Бережно разжал пальцы своего погибшего товарища и взял гранату. В далеком Свердловске младшая сестренка Света и мама готовили ужин семье. Они думали о Сереже, он думал о них. «Духи» обступили «шурави» в зверинном предвкушении расправы. И тогда русский солдат сорвал кольцо гранаты…
Когда Саша Гужов приехал в Свердловск, он встал перед родителями Сергея на колени: «Сережа спас мне жизнь». Спустя 9 лет другой боец разведбата свердловчанин Радик Кадыров поведает журналисту молодежной газеты «На смену» обстоятельства рокового боя: «Наше подразделение должно было разведать путь автоколонны, а потом обеспечить ее передвижение. Один из возможных путей лежал через ущелье, но пленный душман предупредил: «Туда не ходите. Там засада». Но командир сказал, что бывал в переделках и знает, как поступать. И повел нас в ущелье.
Сорок пять человек погибло тогда. Я на БМП вывозил убитых, раненых. Командира потом разжаловали, сняли с должности. Нас - тех, кто выжил, представили к наградам. Много друзей–земляков погибло под Кишимом. Олег Чумаков с улицы Чкалова, Власов со Щорса, Козявин из Верхнего Уфалея… В память о Власове теперь, говорят, оформлен музей в кулинарном училище. Родителям дали пятикомнатную квартиру. Все это хорошо, конечно. Но ребят-то уже не вернешь».
Военные архивы хранят документальные свидетельства того рокового дня. За скупым и лаконичным языком боевых донесений – настоящая трагедия, обернувшаяся человеческими жертвами. При проведении операции в районе Файзабада 3 августа 1980 года командир 783-го разведбатальона 201-й мотострелковой дивизии майор А.К.Кадыров не выслал разведку и охранение, а после втягивания батальона в ущелье солдаты были встречены сильным ружейно-пулеметным огнем, погибли 45 человек и 49 получили ранения. Противник в первую очередь вывел из строя радистов с радиостанциями, и командир батальона не смог вызвать на помощь бронегруппу и огонь артиллерии, которая находилась в 11 километрах на боевых позициях.
«Как ты будешь без меня?»
«Здравствуй, дорогая сестренка Светланка! Ты просишь написать об Афганистане. Погода стоит очень и очень жаркая. Скоро будет под плюс 50 градусов, а с водой здесь плохо. Афганцы живут бедно, но есть у них баи – богатые люди. Женщины ходят в паранже. В городе их не увидишь ни одной - только мужчины. Приеду домой – расскажу и о ГДР, и об Афганистане», - писал Сережа младшей сестренке Свете в одной из своих последних весточек из Афгана.
Когда он уходил в армию, ей было 11 лет. В ночь перед расставанием он не смог заснуть, подошел к ее кровати, поправил одеяло, грустно сказал: «Как ты будешь без меня?» Добрый, честный, любящий, заботливый братик был ей защитой и опорой. Как она вместе с мамой ждала его письма! Сначала из Чебаркульской «учебки», потом – из Германии и Афганистана. С какой гордостью показывала девочкам во дворе газету «Красный боец» Уральского военного округа, где на снимке был ее брат Сережа, умело руководивший подчиненными на тактическом занятии. Ждала и верила: он вернется, обязательно вернется, как благополучно пришел из армии старший брат Толя, и все в их жизни будет по-прежнему. Домашние разговоры двух подруг – мамы и дочки – были только о нем. Кто же знал, что страшная весть скоро обрушит ее детский мир. И в детской душе долго будет жить незаживающей раной воспрос: почему это случилось именно с ним, ее любимым братиком Сережей?
В памяти девочки-подростка навсегда останется страшный день его похорон, плачущие родители, дедушка и бабушка, брат, потребовавший от военных завезти гроб во двор их дома. И люди, много людей, потрясенных гибелью паренька с добрыми глазами в неизвестном и чужом Афганистане. Запомнятся слова деда-фронтовика, скорбные и гордые: «Он – не предатель!». Слова, которые через много лет, уже во взрослом сознании, высветят истинную картину случившегося и необыкновенный характер навсегда оставшегося молодым братика. И еще долго будет пробуждение по утрам от слез мамы, печально стоявшей у окна, ее воспоминания о Сережике и болезни, отобравшие жизнь Тамары Максимовны двенадцать лет спустя.
Через несколько лет Светлана поступит в кулинарное училище № 120, которое окончили ее братья. Каждое утро девушка будет проходить и останавливаться возле памятной доски Сергею. Добрые и печальные глаза Сережи с портрета на мраморе будут вновь и вновь уносить в ту последнюю ночь: «Как ты будешь без меня?».
Братьев постоянно путали, несмотря на четырехлетнюю разницу в возрасте. Это обстоятельство как-то привело Анатолия к мысли – отслужить за Сергея. Младший братишка был ближе к матери – тихий, добрый, ласковый. Толя глубинным ощущением родного человека если не предчувствовал беду, то неосознанно хотел сохранить для нее Сережу. Знал о материнском горе: в 1956 году погиб под колесами поезда ее первенец Слава в пятилетнем возрасте.
Но Сергей и слушать не хотел о предложении брата: «Отец и ты служили в Вооруженных Силах. И я пойду в армию». А что, собственно, можно было ожидать от мальчишки, выросшего на рассказах деда-фронтовика на войне, на идеалах подвига легендарного разведчика уральца Николая Кузнецова, не сдавшегося врагу живым. Разве мог поступиться совестью комсомольца и мужчины такой паренек? Да и не боялся трудностей военной службы юноша, не раз завоевывавший первые места в составе футбольных и хоккейных команд на районных и городских соревнованиях.
Сергею повезло: его служба и солдатская карьера складывалась на удивление удачно. Успешно окончив «учебку», он был направлен в Группу советских войск в Германии – мечта многих ребят. В танковой части сержант Власов стал заместителем командира взвода, не раз отличался в ходе тактико-специальных учений, на войсковых соревнованиях по легкой атлетике, посвященных приближающейся Московской Олимпиаде. Благодарности от командования, грамоты за спортивные успехи были нормальным делом для целеустремленного человека. В своих письмах Сережа поговаривал и о поступлении в военное училище. Родные, вглядываясь в его фотографии, удивлялись тому, насколько он быстро возмужал, стал настоящим солдатом.
Наступающий 1980 год был для Сергея «омрачен» одним обстоятельством: «Как бы ни попасть в наряд на Новый год. Смотрели ли вы по телевизору, как из нашего военного городка провожали танковый полк? Ходят слухи, что и нас переведут, но пока точно неизвестно. Скоро будем выезжать на стрельбы. В воскресенье молодые солдаты принимали присягу. После мы ходили с ними в город – в музеи и парки, фотографировались на память».
«В хорошее время выпало Сергею побыть в Германии, - думал его отец Юрий Григорьевич, сам когда-то служивший в танковой дивизии, дислоцировавшейся в ГДР. В те пятидесятые годы, в разгар холодной войны, достаточно было одной искры, чтобы вспыхнула пороховая бочка, именуемая Европой. Провокации натовцев вполне могли привести к противостоянию. 5 марта 1953 года, в день смерти И.В. Сталина, рядовой Юрий Власов стоял на посту возле штаба дивизии, приведенной в состояние повышенной боевой готовности. Политикам хватило разума не перейти опасную черту. Он и тысячи советских солдат вернулись домой, не опаленные войной. "Как быстро бежит время. Вот уже Сергей скоро завершит службу», - говорили отец и мать за праздничным столом.
Воевали и строили городки
Не знали они и весь большой род Власовых, что наступивший год сломает их жизнь невосполнимой потерей любимого сына. Что мирная жизнь Советского Союза окажется мифом, ибо на его южных рубежах уже развернулась настоящая военная драма. И Сергею, его товарищам по разведбату, как и тысячам других советских солдат, придется обустраивать первые военные городки, вступать в первые бои с душманами, познать горечь первых потерь.
«Теперь я служу не в ГСВГ, в другом месте, на передовых рубежах нашей Родины», - сообщал сын в первом письме из Афганистана. В последующих весточках из далекой страны стремился успокоить родных: «Мамочка, не расстраивайся – со мной ничего не случится. Ты спрашиваешь, какие деньги нам платят? После пересечения границы мы должны получать деньги этого государства, но оно – бедное и маленькое. Если они будут печатать афгани, то совсем обанкротятся. Мама, ты пишешь, что в октябре будете ждать меня домой. Конечно, это было бы хорошо. Думаю, увольнять в запас будут гораздо позднее. А так – выезжаем на задания, учимся, ходим в наряды. На днях привезли стройматериалы – для строительства казарм, жилых домов. Мамочка, как у тебя здоровье? Смотри, береги себя».
Из всей семьи, пожалуй, лишь Толя догадывался, что афганская действительность не соответствует ни телерепортажам советского телевидения, ни письмам Сергея, щадящего родных. Только ему, старшему брату, он осторожно сообщал о гибели сослуживцев. "Узнав от Александра Гужова подробности боя под Кишимом, я был потрясен поступком Сережи, - рассказывает Анатолий Юрьевич. – Мне не довелось оказываться в боевой обстановке и трудно представить, что должен чувствовать человек в такую минуту. Сергей был спокойным и добрым мальчишкой, ласковым с мамой и с сестрой, не пил и не курил. Будучи в Германии, он копил свои небольшие солдатские деньги для подарков родным, которые так и не успел передать. Радовался рождению племянника Жени, но Сереже не суждено было увидеть ни его, ни моей младшей дочурки Лены, появившейся на свет два года спустя. А теперь у нас подрастает Катя – его двоюродная внучка. Все вместе приходим к памятнику «Черный тюльпан», где на одном из пилонов имя родного нам человека».
Первое письмо Сергея из Афганистана, датированное январем 1980 года, дышало умиротворенностью. Но первый месяц афганской войны стал одним из наиболее тяжелых для солдат и офицеров 40-й армии, только недавно покинувших мирные, обустроенные гарнизоны в СССР и группах войск в Восточной Европе. К концу января под контролем советстких частей уже находились 21 провинциальный, многие уездные и волостные центры, девять аэродромов, в том числе в Кабуле, Баграме, Кундузе), объекты советско-афганского экономического сотрудничества. Известный военный специалист по Афганистану, автор книги «Трагедия и доблесть Афгана» генерал-майор А. Ляховский писал: «Так уж получилось, что ввод войск осуществлялся зимой, в тяжелых климатических условиях. Солдаты, вошедшие в Афганистан в составе первых частей, хлебнули сполна всех тяжестей, лишений войны. Военным медикам приходилось делать длительные операции в палатках, в лютый мороз и сорокоградусную жару – они не раз теряли сознание. Часто на голых камнях, на снегу ставили наши солдаты свои палатки, обустраивали место для жизни, заставы и сторожевые посты. Продвигаясь на юг, вставали гарнизонами в пустынях, оазисах, в долинах рек.
Война в горах требовала своеобразной тактики и имела свои законы. Приходилось носить на себе по 30-40 кг груза, порой несколько суток. Солдаты и офицеры специальной горной подготовки не имели. Выявилась никудышная индивидуальная экипировка солдат, особенно разведчиков, у них не было поначалу ни спальных мешков, ни принадлежностей для действий в горах, ни соответствующей обуви… За неделю боев в горах воины теряли в весе по 7-10 кг, после двух-трех недель многие нуждались в медицинской реабилитации».
Щедрая помощь моджахедам
Когда советские войска вошли в Афганистан, президент США Картер подписал секретную директиву, так называемый «анализ» по Афганистану, чтобы придать законность проведению тайных операций – поставок мятежникам легкого вооружения. По сути, через ЦРУ было положено начало целой системе обеспечения моджахедов оружием, боеприпасами, средствами связи, хотя прямые контакты с оппозицией осуществляло пакистанское Управление межведомственной разведки. Уже 10 января 1980 года были доставлены первые партии оружия в Пакистан. В этот процесс включались Саудовская Аравия, Китай, а в последующем, Египет и даже Польша. В апреле конгресс США проголосовал за выделение «прямой и открытой» помощи» моджахедам в 15 млн. долларов, официально узаконив вмешательство во внутренние дела суверенного государства – члена ООН. В этом же месяце ВВС США доставили в Пешавар около 4000 химических гранат. Только с марта по июнь американцы поставили афганской контрреволюции вооружения на сумму 4,5 млн. долларов.
Без этой щедрой помощи едва ли моджахеды были бы способны вести длительную борьбу против советстких частей, боеспособность их отрядов иссякла бы уже в первые месяцы противостояния с регулярными войсковыми подразделениями Советский Армии. И даже части афганской армии, поднимавшие мятеж против правительства Бабрака Кармаля, оказывались не способными выдержать боестолкновения с нашими войсками.
Войсковой разведчик сержант С. Власов, естественно, не писал родным об январских событиях в населенном пункте Нахрин, когда восстал 4-й артиллерийский полк Вооруженных Сил ДРА и были убиты русские военные советники. Именно 2-й мотострелковый батальон его родной 201-й дивизии с другими частями в короткий срок, под прикрытием огня артиллерии и боевых вертолетов, подавили мятеж и разоружили восставших. Наши подразделения понесли минимальные потери. Но, увы, так было не всегда. И засада под Кишимом, в которую попал 783-й отдельный разведывательный батальон, стала горьким уроком.
«Сережа нами не забыт»
Через год после гибели Сергея командир 2-й разведроты старший лейтенант Марчук написал его родителям: «Сережа нами не забыт, мы помним его и всех, кто погиб в том бою с мятежниками. 3 августа, в годовщину рокового дня, в нашей части был митинг. Этот день - День траура о наших товарищах. Я не имею никакого права успокаивать Вас, но мне хочется сказать Вам большое спасибо за воспитание Сережи – настоящего человека и патриота своей Родины».
Память о Сергее достойна его подвига. Комсомольский билет войскового разведчика сержанта С. Власова, награжденного посмертно орденом Красной Звезды, хранится в Центральном музее Вооруженных Сил России. Сотни тысяч людей за эти годы узнали, что был такой парень с Урала, внук фронтовика и комсомолец, сражавшийся до конца и не сдавшийся врагу. В родном профессиональном училище Сергея «Кулинар», что на улице Луначарского в Екатеринбурге, есть памятная доска, посвященная ему. Одим из его наставников и педагогов, ныне директор училища Александр Михайлович Бабкин вспоминает: «Сережа Власов успешно осваивал учебную программу, был скромен, трудолюбив. Узнав об обстоятельствах его гибели, мы были потрясены: это настоящий герой! Несколько поколений наших учащихся знают о подвиге этого удивительного паренька, которого мы никогда не забудем».
Со временем большая семья Власовых, конечно, не без чиновничьего сопротивления, но получила пятикомнатную квартиру, выехав из маленькой двухкомнатной. Сегодня все живут раздельно, семьями. Власовых объединяет не только родство, но и память о Сереже – нежном сыне и брате, который с фотографий смотрит на них добрым и почему-то грустным взглядом.
«Я очень благодарен директору акционерного общества «Таганский ряд» и депутату Екатеринбургской городской Думы Виктору Тестову за многолетнее внимание и постоянную материальную помощь, которую его соратники оказывают семьям погибших, - говорит отец Сергея, Юрий Григорьевич. – Мой сын погиб двадцать пять лет назад. И то, что его помнят, дает силы жить».
Ирина МАЙОРОВА
Свежие комментарии