На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Спасибо брат!

62 подписчика

Свежие комментарии

  • Думанская Наталья
    Ошибка в статье. Имя дочери Нины не Татьянка, а Наташа. Татьяна - это сестра-близнец Нины (тоже умерла несколькими го...Служащая ИВАНОВА ...

Капитан III ранга ГРЕБЕННИКОВ Роман Николаевич







Капитан III ранга ГРЕБЕННИКОВ Роман Николаевич
( 03.02.1977 - 12.05.2012 )

Сегодня годовщина - 5 лет...



( продолжение )
ТЯЖЁЛОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ


— Я, когда Лехин доклад получил, выслал к ним ребят из резервной подгруппы, — продолжает рассказ Сергей — Они осмотрели Рому, подтвердили, что медпомощь ему уже не требуется. Стрельба к этому времени стихла, надо было думать об эвакуации. Но сначала предстояло проверить местность, удостовериться, что «духи» ушли и не будут нас за пятки кусать.

Еще когда готовились к эвакуации, пулеметчик, который был в Роминой тройке, сказал, что бандиты шли уж как-то очень расслабленно, даже оружие наизготовку не держали, то есть чувствовали себя в абсолютной безопасности. Мы это наблюдение к сведению приняли, но списали такую расслабленность на наше внезапное появление, ставшее полной неожиданностью для Азиата и его банды. Оказалось, это справедливо только отчасти.

Главной же причиной такого спокойствия было то, что этот район полностью контролировался «духами». Зайти в него можно было по одной-единственной дороге, по которой как раз в то время и двигались наши машины. И которая была основательно подготовлена к встрече: под полотно из укатанного гравия когда-то сделали подкопы, не нарушив дорожного покрытия, и в них метрах в тридцати друг от друга заложили два мощнейших фугаса, управляемых по проводам. Азиат, выходя на встречу со связниками, оставил там своих наблюдателей-подрывников, расположившихся от зарядов метрах в трехстах выше по склону и полностью просматривавших всю низину. Поэтому он был абсолютно уверен, что его никто не побеспокоит.

Мы, когда на засаду выходили, успели проскочить до их появления. Поэтому про нас они ни сном, ни духом не ведали. А вот перестрелку в месте условленной встречи со связниками не могли не слышать. Но не ломанулись на помощь своим и не удрали, остались на постах. А тут наши машины идут: микроавтобус и грузовик бронированный.

Грузовичок они подняли в воздух метра на полтора. И это при том, что весит он около 60 тонн! Все три моста ему вырвало, а водитель отделался легкой контузией: там кабина как бронированная капсула, тряхнуло сильно — и все. А микроавтобус спасло то, что взрывом первого фугаса перебило провода, идущие ко второму, и поэтому он не сработал. Эта же счастливая случайность позволила чуть позже там поработать экспертам из криминалистической лаборатории. Они и определили, что мощность каждого заряда составляла 15 килограмм тротила. Не хочется даже думать, что могло случиться, если бы «духи» дождались, когда мы загрузимся в машины, и рванули бы их уже на обратном пути…

В общем, пришлось нам еще раз вызывать транспорт и топать уже на другую точку. Туда уже вышли без приключений, загрузились в машины, прибыли на базу. Потом Рому в Москву отправили. Тут уже все как положено организовали.

Достойно его проводили, даже директор ФСБ на прощание приезжал. И, конечно же, боевые пловцы из всех силовых структур были. Только давайте это уже без подробностей.
Скажу одно: Кита многие знали, и все, кто знал, любили…


«ТИХО, МАРИНА ЗВОНИТ!»

И все же среди этих многих был человек, для которого гибель Романа стала не просто бедой — личной трагедией, перевернувшей жизнь. Этот человек — Марина, его жена, а теперь вот уже больше года вдова капитана 3 ранга Гребенникова.



— Познакомились мы, когда отдыхали в кафе, — собравшись с силами, начала говорить молодая женщина с удивительно голубыми глазами и взглядом пронзительной глубины. — Я со своими подружками пришла, а Рома с ребятами возвращение из очередной командировки отмечали. В компаниях были общие знакомые, представили нас друг другу. Так и оказались рядом, хотя в тот день я вообще должна была уехать по каким-то делам, но все отложилось. Наверное, это и называется судьбой. А дальше все просто получилось: я пригласила его танцевать, он не отказался. С того вечера мы, можно сказать, и не расставались.
И как-то сразу у нас все получилось. Не было конфетно-букетного периода, нам ведь во время первой встречи не по 18 лет было, у Ромы и сын Сергей уже от первого брака был. В общем, в длительных ухаживаниях и объяснениях мы не нуждались. Просто понравились друг другу мгновенно и все тут. Характер мой не из простых, поэтому сразу подкупило, что Рома воспринял меня такой, какая я есть, и никогда не пытался что-то во мне исправить, переделать, перевоспитать.

Ну а в него невозможно было не влюбиться. В своей кампании, где много красивых и достойных мужчин с сильным характером, Роман выделялся тем, на что сразу обращает внимание и больше всего ценит любая женщина — от него исходило какое-то чувство спокойствия и надежности. С первых дней нашего знакомства и все годы, что мы были вместе, я знала, что у меня есть Рома, а значит, будут решены любые проблемы, что он обо всем позаботится, все сделает и все будет хорошо.
После первой встречи мы сразу стали жить жизнью друг друга. Вернее, я стала жить его жизнью офицера-спецназовца. У него были частые командировки, поэтому у меня тут же переживания начались, а когда сильно волнуешься за человека, очень быстро к нему душой прикипаешь.
До встречи с Ромой я не думала и не предполагала, что судьба столкнет меня с военным, как-то даже в голову такое не приходило. Когда нас знакомили, я знала, что он офицер ФСБ, но о подробностях его службы не имела ни малейшего понятия. Так, в общих чертах, как любой человек в нашем городе, где все знают, что тут находится база «Вымпела» и «Альфы», что эти люди ездят в командировки на Кавказ, борются с террористами. И все, на этом знания обывателя заканчиваются.

Когда мы познакомились, Рома учился на последнем курсе юридического. И практически постоянно находился дома: то сессия, то защита диплома. Я, помню, еще смеялась: мол, когда же ты на службу отправишься? А потом учеба закончилась, пошли командировки одна за другой. Тут уже по-другому запела: «Да что это такое, тебя месяцами дома нет!».

В начале наших отношений был период, когда я, из чисто женского любопытства, сама пыталась расспрашивать Ромку о его службе. Просто хотелось больше узнать, чем же занимается любимый человек. Но он всегда рассказывал об этом с неохотой. И только о каких-то бытовых вопросах: как шли по горам трое суток, как промокли до нитки, как вымотались до предела. И ни слова о боях или чем-то подобном.
А позже я и сама перестала интересоваться всякими подробностями его командировок. Наверное, это была защитная реакция моей психики. Когда он приезжал, просто хотелось побыстрее его накормить, обогреть, искупать, спать уложить. И никуда больше не отпускать!

Конечно, я не думала, что его отлучки из дома будут такими частыми и все будет так серьезно. Вернее, думала, но до конца не осознавала. Осознание того, насколько сложна и опасна работа мужа, приходит лишь со временем, с опытом семейной жизни со спецназовцем. Ждешь звонков, ждешь хотя бы кратких СМС, что вот пришли и все живы, здоровы. Когда Рома улетал в командировки, я старалась вообще не думать о его работе. Телевизор и Интернет не включала, новости по радио не слушала, можно сказать, целенаправленно надевала розовые очки, чтобы на время забыть, что где-то звучат выстрелы и именно там сейчас находится мой Ромка…

Обычно в семьях обязанности делят на мужские и женские, а у нас были те, которые делал Рома, и те, что мы выполняли вместе и с удовольствием: генеральную уборку — вдвоем, готовим — вдвоем, а если уж бездельничаем, на диване валяемся, телевизор смотрим — то тоже вдвоем. То есть не было в семье того, что называется бытовыми проблемами. И это при двух детях-погодках.

Отношение к детям у Ромы вообще было удивительное с самого их появления на свет. Помню, когда я еще только была Софией беременна, он как-то сказал мне: «Мариночка, раньше я был просто в тебя безумно влюблен, а теперь я тебя люблю по-настоящему!». Дочку он обожал до самозабвения и души в ней не чаял: когда София плакала по ночам, к ней не мама вставала — папа первым бросался. Когда подросла, она не с мамой спала, а с папой, вернее — на папе, ей у него на груди было уютнее и спокойнее.





Потом Ярослав появился, и Рома вообще расцвел. Обычно мужчины все-таки держатся в сторонке от маленьких детей. Ну, поиграют малость, книжку почитают — и хватит. А Рома, когда был дома, вообще от них не отходил: и кормил, и купал, и возился с ними, и зайчиком прыгал. Однажды даже отправил меня одну в санаторий, а сам с дочкой и сыном дома остался. А Софии два годика только исполнилось, Ярославу 10 месяцев минуло! Но он с ними без проблем управлялся.

София и сейчас папу вспоминает: как они вместе играли, гуляли, как он ее кормил. Причем это действительно ее воспоминания, а не наговоренные мной. Ярослав еще мал и отца, увы, будет знать лишь по фотографиям и рассказам других людей… Но зато он внешне и по характеру — вылитый Рома, один в один: у него и мимика, и улыбка, и взгляд папины. А дочке передалось Ромкино отношение к воде: она начала плавать и нырять, когда ей и полутора лет не исполнилось. Абсолютно бесстрашная девчонка! Если бы все сложилось по-другому, то всю жизнь они бы радовали друг друга и радовались друг другу…

Карьеры военного я сыну не желаю. Хочу, чтобы он вырос, возмужал, завел семью, чтобы у него была мирная профессия и он стал хорошим специалистом в своем деле, врачом, например. Но если все-таки решит пойти по стопам отца… Если это действительно будет его выбор, его призвание, придется это принять. Хотя и тяжело будет. А София решит выйти замуж за спецназовца — поведу себя, как моя мама: если дочь будет счастлива, как я с ее отцом, если ей будет так же хорошо со своим избранником, как мне с Романом, то я тоже полюблю и приму и его, и его профессию. Буду радоваться за них и поддерживать.

Но, конечно же, расскажу дочери, к чему она должна быть готова: частые разлуки, постоянная тревога за любимого, изматывающая неизвестность, половина всего общения — по телефону.

Так у нас с Ромой было: у меня всегда телефон в руке и постоянно его звонка жду. Он это знал и звонил часто — и утром, и в обед, и вечером. Всегда сообщал, где находится, что делает, чем занимается, интересовался, чем в этот момент я занята. Даже когда домой с работы ехал, докладывал: вот светофор проезжаю, вот перекресток, вот уже на стоянке. Ребята постоянно подтрунивали над ним, а у него очень часто разговор со мной начинался с фразы: «Тихо, Марина звонит!». Это он, уже включив телефон, просил друзей нам не мешать.

Рома и в командировках звонил при первой возможности, переживал, как я одна с двумя маленькими детьми управляюсь, успокаивал. Последний раз мы говорили с ним в день его гибели. Он торопился — собирались они уже. Сказал, что времени мало осталось, что перезвонит, когда вернется. Я ему сказала, что люблю очень сильно и жду, а он ответил, что тоже любит и это самое главное в жизни, что все будет хорошо…


После общения с людьми, близко и хорошо знавшими Романа Гребенникова, меня не покидала мысль о том, насколько точным и емким было прозвище и боевой позывной этого удивительного во многих отношениях человека — Кит.

Не Дельфин, не Осьминог, не Аллигатор, а именно Кит — большой, добродушный, спокойный и безопасный, если его не раздражать. И в то же время способный одним ударом хвоста располовинить любого, кто посягнет на его жизнь, на его устои, на его близких…
И еще подумалось: когда-то древние ученые-философы считали, что мир наш — не твердь земная, а именно мир, в самом широком его понимании — держится на китах…

Как же они были правы!

На таких китах, как офицер спецназа Роман Гребенников, этот мир до сих пор и держится…



Игорь СОФРОНОВ
Фото из семейного альбома Марины ГРЕБЕННИКОВОЙ
и архива Управления «В» ЦСН ФСБ России


Картина дня

наверх