памяти воинов - интернационалистов "Шурави"
и лично директора музея, Салмина Николая Анатольевича.
Введение
15 февраля 1989 г., закончилась для нас «афганская» война. Закончилась ли? Нет! Хотя бы потому, что до сих пор в редакции газет, «афганские» организации приходят такие письма: «Наш сын Владимир, 1960 года рождения, попал в Афганистан в январе 1980 года. Службу проходил в войсковой части номер 82869 «Я».
15 января 1981 года он вел машину в составе колонны в Кундуз. В районе Баглана колонна попала в засаду. С нашим сыном в кабине ехал летчик, фамилию не знаем.
Машину душманы подбили...
Гроб, как мы предполагали, с телом нашего сына привезли к нам 26 января 1985 года. Но в нем не оказалось праха, была только одежда.
Гроб предали земле, но чувствуем, что сын еще живой.
Что мы только не предпринимали, чтобы выяснить, так ли это. Обращались к различным экстрассенсам. Они говорят, что наш сын живой, находится в плену.
Как это узнать, найти истину?»
А сколько же подобных писем? В скольких глазах до сих пор стоят слезы, а сердце живет ожиданием встречи с близкими?
Война эта не закончилась и потому, что, оказывается, лежат наши солдаты в земле чужой.
Существует восточное поверие: пока останки павшего солдата не преданы земле предков, душа его скитается по земле, взывая к живым об успокоении. Взывая к нам!
После возвращения из плена Сергея Фатеева его мама заметила: «Все матери должны дождаться своих сыновей!»
Так должно быть! И видимо, главное здесь – в роли государства, чтобы именно государством не был забыт ни одни из её несчастных сыновей!
Целью данного обзора прессы является попытка проанализировать работу до розыску и освобождению военнопленных (ВП) и пропавших без вести (ПБВ), установить наиболее точное их количество и уяснить: кто же они? Кто занимается их освобождением? Каковы подходы?
Проходит время, меняются и оценки «афганской» войны, меняются подходы к проблемам военнослужащих и пропавших без вести. Так, накануне вывода войск и первые 2 – 3 года после вывода в оценках ВП и ПВБ преобладали два термина: предатели и герои. Под первым подразумевались те, кто сам, добровольно перешел на сторону моджахедов. А под вторым имелись в виду те, кто попал в плен в бессознательном состоянии или в ходе боевых действий. Здесь все «понятно»: черное и белое. И в этих тонах выдержаны и публикации этих лет. Например, нередки были в первые годы газетные публикации типа: «Предатели в тогах героев». В этих статьях2 подчеркивается, что «о войне в Афганистане, мужестве и стойкости наших военнослужащих, их массовом героизме написано много. Есть публикации и другие – откровенно злопыхательские. Но нигде пока не удалось прочесть о ...предательстве...»
Далее он продолжает: «Некоторые военнослужащие 40-й армии, убежав к душманам, активно участвовали в боевых действиях против своих же боевых сослуживцев. У этих людей-преступников появилась новая Родина, семья, дети. И, естественно, у них нет никакого желания возвращаться на Родину, даже невзирая на всепрощающую амнистию (имеется в виду Указ Президиума Верховного Совета СССР – декабрь 1989 г. – “Об амнистии военнослужащих, выполнявших интернациональный долг в Афганистане” – Н.С., А.В.), преступники, боящиеся гнева людского...»
Пражские «Лидове Новины» опубликовали интервью из Пакистана с советским ВП под заголовком «Воюю против коммунистов». Абдул Касим – узбек. Родился в 1966 году, служил в Кабуле водителем. В плен сдался добровольно. «Я не пленный, я – моджахед, мусульманин, – заявил Касим. – Борюсь против русских, против коммунистов. Останусь со своими братьями до полного освобождения Афганистана. Затем уеду домой…»
Еще пример. В конце декабря 1991 года в Москве побывал Михаил Шемякин. Он рассказал о своей недавней поездке в Афганистан и Пакистан. Он заявил: «Многие из наших военнослужащих давно служат в повстанческих армиях. При мне один из них, ныне командир роты, праздновал свадьбу. Родителям этот парень сообщил, что убит, дабы у них не было проблем. Личный телохранитель Ахмад-Шаха Масуда – Исламуддин – тоже советский паренек, принявший ислам. Оба они не собираются возвращаться…»
Это – одна точка зрения. Есть и другие. Например, малоизвестное восстание советских военнопленных (12 человек), захвативших крепость Бадабер (35 км южнее г.Пешавар в Пакистане) 26 апреля 1985 г. Несмотря на тщательно скрываемое пакистанской стороной и мажахедами, это восстание стало широко известно. А как к этому событию отнеслись последние, видно из приказа лидера ИПА («Исламская партия Афганистана») Г.Хекматьяра: «В плен русских впредь не брать, а уничтожать на месте захвата».
Из этих примеров видно, что в нашей прессе, естественно, предпочтение отдавалось последним.
Здесь использовалось для доказательства и творчество поэтов Востока:
В беде не мила,
Если сердце любовь к ней
Не грела, не жгла, – киньте
В землю его,
Пусть займутся им черви,
А не то оно станет орудием Зла
(Сулейман Лаек, афганский поэт).
При анализе материалов средств массовой информации обращают на себя внимание и такие оценки: «... следует уяснить и еще один горький для всех нас вывод. Большинство из уцелевших и все еще живущих в Афганистане советских солдат – это не захваченные в ходе боевых действий, а добровольно перешедшие на сторону противника. Причем переходили они к моджахедам, как правило, не потому, что осознали преступный характер войны, а потому, что не в силах были терпеть порядки, царившие в родном «ограниченном контингенте». Сослуживцы-интернационалисты били и унижали их так, что в какой-то момент каждый думал: хуже, чем в Советской Армии, нигде быть не может, И уходили в горы...»(5) Итак, три основных причины пленения:
1) предательство;
2) пленение в ходе боя или в бессознательном состоянии;
3) отрицательные условия службы в 40-й Армии (а первую очередь – неуставные взаимоотношения).
Естественно, все эти три причины имели место. Вывод: не все, попавшие к моджахедам, проявили образцы стойкости, верности военной присяге. Были у нас и сломленные духом, и те, кто судьбу военнопленного выбрал по своей воле. Но ничтожно мало их, предателей, в сравнении с теми, кто, попав в плен по различным причинам, ничем себя не запятнал, кто честно на чужбине сложил голову.
Среди них и наш земляк – Володя Каширов, стойко и мужественно сражавшийся в плену и погибший при попытке к бегству (см. п.4).
А как сегодня их делить? Как к ним относиться? И даже: сколько же ВП и ПБВ?
Удивительно, что при наличии целого списка организаций, занимающихся освобождением пленных (см. п.2), даже нет единой цифры. Она колеблется от 254 до 400 (см. прил. 5).
Если в первые годы преобладало стремление – освободить, вытащить всех, то в последние (1992 – 1994 гг.) начинает преобладать мнение: используя любые каналы, любые возможности, выявить всех застрявших в Афганистане соотечественников, узнать об их судьбе, их настроениях, планах, а затем помочь веем тем, кто действительно нуждается в помощи.
Государство, бросившее их в пекло войны, должно нести ответственность за каждого...»(6) Отношение к пленным – признак цивилизованности. 21 января 1995 года газета «Красная звезда» опубликовала Указ Президента РФ «О восстановлении законных прав российских граждан – бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период ВОВ и в послевоенный период». Указ Президента России однозначно выводит за рамки реабилитации всех, кто добровольно сдался в плен и пошел служить врагу. Принятие этого документа окончательно закрепит положение России в числе цивилизованных стран, где вынужденный плен всегда рассматривался как тяжкое испытание для пленного, а вовсе не как основание для юридического или морального преследования.
2 См., например, статьи полковника В.Свиридова: Патриот. 1992. № 5; Уральский рабочий. 1992. 20 авг.
3 К совести. 1992. № 1.
4 Там же.
5 Снегирев В. В плену // Известия. 1992. 31 янв.
6 Известия. 1992. 31 янв.
Свежие комментарии